Автор: Вера Толстых
Отчёт
рассказ
Вступление
Здравствуйте, дорогие мои начальники!Пишу мой отчёт по прошедшим несколько дней назад событиям.
Глава первая
Я был очень рад, что наконец-то вышел из этой ужасной квадратной местности. День, бывший глубоко обычен, показался поэтому мне в диковинку весел. Благодаря этому обстоятельству, я не вспомнил даже о том, что всё окружающее меня в доме так неприятно. Например, вот почему-то весь подъезд испещрён маленькими острыми бугорками, словно тут испокон веков назад, когда ещё достраивали дом, дикобраз походил и исколол все стены своими иглами (тут я изъявляю огромнейшую благодарность моему главному, лучшему начальнику, за то, что он предоставил мне работать в сфере таких интереснейших животных), а также смею объявить, что мне не нравится жить на этаже, столь близком к земле, а некоторые более низкие чиновники, осмелюсь сказать, живут на гораздо более приближенных к небу этажах.Но о том, что уже прошло, я в это время не думал - как я долго не выходил из своей квартиры - только в магазин, находящийся в соседнем доме!
В моих глазах всё ликовало.
Весело попрыгивали по дорожке воробьи. Свежее утреннее солнце светило в меру тепло, так, как и должно быть в багряном августе. Краснели яркие плоды рябины и дикие яблочки вокруг меня. Пахло покошенным газоном и бензином, - я почему-то люблю этот нефтяной запах, особенно когда он не особенно резок.
Осмотрев всё по сторонам, я пошёл туда, куда мой Главный начальник мне дал указание идти. Мой другой, совсем не такой главный начальник, никогда бы не дал мне такого указания. Мне нужно было сначала проведать одних его и моих друзей (мне кажется, я не видел их более пяти лет!), потом зайти в магазин, купить на специально выделенные деньги продукты для друга, к которому мне дал указание зайти мой Самый высокий начальник: к нему я тоже так давно не заходил! Мне нужно проведать друга (его, если что, зовут Митя) и посмотреть, всё ль у него хорошо, что он делает и не отлынивает ли от работы своей.
И вот, я пошёл по моему узкому, застеленному асфальтом, пути.
Глава вторая
Я шёл по маленькой улочке, восторгаясь всем, не замечая того, что на самом деле она была не очень-то привлекательная. Находя какой-нибудь незаметный цветочек, я, как говорят некоторые мои товарищи по работе, обнажал клыки (я же, языком образного писателя скажу: искренне улыбался); когда же я узревал в своем глазу целую выросшую клумбу, я снимал шляпу и подпрыгивал (конечно же, когда никого поблизости не было!).С помощью таких маневров я очень незаметно попал на красивый, весь свежий, бульвар.
Бульвар был весь выложен красивой разноцветной плиткой. Я пошёл по ней осторожно, стараясь как-нибудь не загрязнить её. После какого-то расстояния большая дорога разделилась на две небольшие, огибающие большую, пахнущую, по настроению, очень оранжево, клумбу, по форме похожую на вытянутый глаз. Вид цветов, росших на этой клумбе, помнится, очень нравился одному из начальников, не моему, но с которым я знаком.
Пройдя клумбу, я увидел пред собой красивейшее в обыденной жизни зрелище: передо мной был красивый, льющий свои воды в небеса, фонтан. Это, конечно же, был не самый большой и самый красивый, и привлекательный на свете фонтан, но для меня в этот день всё то, что мне попадалось на глаза, казалось самым лучшим и единственным.
Края фонтана были красиво загнуты и изгибались так, точно и они были сотворены из журчащей и переливающейся, озарённой ярким, бархатцеватым солнечным лучом, воды. Фонтан словно сам принадлежал к этой, всё время волнующейся, стихии и сливался с её прозрачно-голубоватым светящимся дождём. Из-за этого даже не было видно, из скольких ярусов состоит эта ажурная постройка. На втором ярусе снизу были вылеплены две довольно крупные рыбы, у которых были очень большие милые губы и глаза.
Я подумал: «Хорошо бы дали мне такую работу, чтобы сидеть тут на лавочке и разглядывать прохожих людей. Если один и тот же человек пройдёт по дорожке несколько раз, мне надо будет аккуратно заносить это в маленький блокнотик».
Но я, к сожалению, знал, что такой работы мне никогда не даст никакой из начальников (не в обиду им это), и я, подойдя к фонтану и задержавшись на некоторое время около этого гиганта эпохи, отправился дальше медленным прогулочным шагом по бульвару; по обеим сторонам тротуара были высажены густолиственные деревья, дававшие, повторяющую их очертание, тоже довольно густую тень.
Мне так был приятен бульвар, так глубоко мне были любезны его запахи и так высоки были мои чувства, что мой Не самый главный начальник, конечно же, очень сильно меня бы за это выругал.
Но я, к сожалению, знал, что такой работы мне никогда не даст никакой из начальников (не в обиду им это), и я, подойдя к фонтану и задержавшись на некоторое время около этого гиганта эпохи, отправился дальше медленным прогулочным шагом по бульвару; по обеим сторонам тротуара были высажены густолиственные деревья, дававшие, повторяющую их очертание, тоже довольно густую тень.
Мне так был приятен бульвар, так глубоко мне были любезны его запахи и так высоки были мои чувства, что мой Не самый главный начальник, конечно же, очень сильно меня бы за это выругал.
Иллюстрация Веры Толстых
Но Самый главный мой начальник не так ничтожен и мелочен.
Каждому Человеку и Не человеку надо понимать не только чувства от своей природы, но мочь переживать чувства другого, и от своего грубейшего неведения не понукать других, имеющих не такую, как у них, природу. Каждому мило своё - кому-то дорог разноцветный бульвар, а кому-то - затхлый и заброшенный, тёмный, населённый зловещими тенями его преступных предков, переулок.
Каждому Человеку и Не человеку надо понимать не только чувства от своей природы, но мочь переживать чувства другого, и от своего грубейшего неведения не понукать других, имеющих не такую, как у них, природу. Каждому мило своё - кому-то дорог разноцветный бульвар, а кому-то - затхлый и заброшенный, тёмный, населённый зловещими тенями его преступных предков, переулок.
Глава третья
Пройдя бульвар, я пошёл по одной из ровных, гладко прокатанных катком, уже не таких чёрных и не так сильно пахнущих, как ранее, но всё равно не старых, асфальтовых дорожек. Это была не просто дорожка. Сразу было видно, что эта узенькая дорожка - приток широкого русла бульвара: также, как по берегам большой реки, росли могучие, древние, глубоко осевшие в земную кору дубы, и элегантные, словно
Иллюстрации Веры Толстых
изогнувшиеся в очаровательном пируэте, яблони со звенящими на ветках дичками, также по берегам маленькой речушки изящнейше располагались их дети, ровно подстриженные тёмно-зеленые кусточки с тёмными ягодками, в которых я недостаточно завострён, чтоб знать их названия.
Я много смотрел по разным сторонам и подметил, что чем дальше я продвигаюсь от бульвара, тем больше местность становится непохожей на бульвар; быть может, если бы мне случилось пройти по другой дорожке, катящейся в противоположном направлении, там бы произошло всё наоборот, и это потому, что центр города как раз в той стороне. И так, получается, я удалялся от центра и в этот раз мне не удалось погулять там.
С дорожки я сошёл на небольшую улочку, идущую почти прямо, куда мне надо.
Дома вокруг, казалось, должны были скоро обрушить на землю весь свой громадный исполин. Стены их были покрыты не безобидной зелёной дикобразовой стеной, не новой розовой, покрывающей бетонные блоки, краской; на стены были приклеены устрашающие и унылые серые плиты.
Зелени почти что не было, изредка попадались какие-то странные разросшиеся и тянущие свои лапы в разные стороны хищные растения.
Я подумал: вот, вижу в этом всём нравы моих любезных друзей, моих дорогих чиновников, работающих вместе со мной.
Ах, как часто попадаются Люди, и Не люди, не умеющие видеть красоту! Советую им читать произведения русских классиков, с которых и я стараюсь брать пример, а также ходить в театр, музеи и др.
Теперь мне предстояло такое, что ни один человек в своем уме бы не сделал - зайти в сонм серых домов.
Я не буду дальше описывать, как я дошёл до дома моих друзей, совсем не из-за того, что я испугался (Господи, да вы имеете дело с личностью, которая приманила так много людей в вашу дьявольскую ловушку!), а просто потому, что мне не хочется повторять в своем повествовании слова «страшный», «опасный», «ужасающий» и т.д., и т.п....
Ну вот я подошёл к какому-то из подъездов того дома - было всё равно, в какой из них заходить, потому что в каждом из них жили мои товарищи.
Стена подъезда была обклеена бумажками, исписанными большими буквами: «Сдаются и продаются квартиры недорого под ключ». Хмм... Что-то я припоминаю, кто сочинил эту надпись...
Рядом с бумажками располагался вход.
Это была по виду тяжёлая железная дверь. Почему-то мне было очень легко её открыть - возможно, во мне проснулась какая-то адская сила, возможно, просто дверь была сделана из чего-то лёгкого. Я открыл дверь и тихо зашёл внутрь дома.
Дверь с огромным лязгом захлопнулась и заскрежетали задвига́ющиеся засовы. Задрожали, защёлкнувшись, маленькие замо́чки.
Передо мной вверх простёрлась узкая, тёмная лестница. Между её пролётами не было в стенах окон.
Пройдя один этаж, я решил постучаться в одну из дверей.
Прикоснувшись к ней, я немного удивился: она была словно на несколько градусов холоднее льда. Но я всё же постучал.
Дверь совсем без скрипа отворилась. Я отшатнулся от увиденного за ней, скорее не от страха, а удивления.
Красно-фиолетовые глаза, прозрачно-синее тело...
Передо мной стояло типичное чудовище - страхолюд*.
Хоть я и не особо боюсь таких существ, но увы, из-за того, что половина меня всё-таки человечья, у меня есть некоторая реакция на них. Поэтому я, немного не ожидав такого, отвернувшись от чудища, быстро сбежал вниз по лестнице, и, почему-то, дверь сама резко открылась, отчего я вылетел наружу и побежал побыстрее, никуда не смотря, - мало ли что может сделать этот страхолюдин! Да и как вообще он здесь очутился?!
Я врезался в один из тех зловещих разлапистых кустов, и тот оплёл меня своими лианами. Конечно, у него не было прав это делать, и поэтому я, прилично побив его, освободился. Потряся головой и несколько придя в себя, я поспешно ушёл из этого места, думая на ходу об этом странном происшествии. Я тогда ещё не догадывался, что значит это появление в обычном доме... но нет, конечно, это не простой обычный дом...
Я осмотрелся по сторонам; я уже вышел на довольно широкую улицу. Дороги все были изрезаны трещинами, и в некоторых местах уже сошёл слой асфальта, открывая под собой слой щебёнки. Все дома вокруг были трёхэтажны, построены из кирпича и изредка покрыты бледно-жёлтой извёсткой.
Я вспомнил куда иду и, заметивши в одном из домов магазин, зашёл внутрь. Над входом в него была объёмная вывеска, на которой, по старости лет, уже не хватало почти половины её больших букв.
Как только я вошёл в магазин, на меня повеял холод морозильников и холодильников. Я купил хлеба, сыра, молока и других продуктов, о названии, существовании и назначении их моим начальникам незачем знать, так как они и так очень сведущи в разных хорошо настоянных ядах и разных дьявольских кабанчиках с Елисейских полей; лично я считаю, что человеческие, даже самые дорогие и изысканные блюда не так дорого стоят, а только какие-нибудь Кровавые водоросли для вашего излюбленного салата стоят у самых дешёвых производителей целых восемь душ!
А вот интересно, почему Мите не купили что-нибудь из вашей кухни?
Экономите?..
Ну ладно, что-то я думаю, что я больше не буду задерживаться в своем повествовании: тем временем я уже расплатился за продукты специально выделенными для меня деньгами, сложил продукты в сумку и вышел с продуктами из магазина.
Автомобильная дорога стала всё сильнее расширяться. Машины стали так ездить по ней, словно они за кем-то гонятся. По одной её стороне шёл белый (уже серый) неприглядный забор, возле которого идти было совсем неудобно, так как там был очень узкий тротуар.
Вскоре низкие дома стали расти и постепенно сменяться более высокими. Этот район ещё не начинали застраивать большими восемнадцатиэтажками и двадцатипятиэтажками, тут господствовали девяти- и десятиэтажки. Мой друг, как раз, жил в десятиэтажном доме.
Наконец, дошёл я до дома Мити и, выбрав нужный подъезд, зашёл под его крышу. Стена подъезда этого дома, самого обычного, была вся целиком и полностью исклеена разноцветными рекламами, обычными для таких обычных домов.
Обыкновенно, когда идёт машинная большая дорога, вдоль которой тянутся бедные неуютные заводские трубы и бетонные заборы, тогда на всех столбах и заборах висят одноцветные, с одинаковым шрифтом, бумажки, говорящие:
«РаботаПитаниеПроезд 500р».
Листовки, наклеенные по маленьким, несколько опасным переулкам, их столбам и алко-магазинчикам, гласят:
«Помощь (тут уж неприлично, поскольку сам я не курю и не принимаю ядов, которые на меня, впрочем, не очень-то действуют).
А в рекламе, которой, обыкновенно, очень плотно, без пробелов, проклеивают подъезды, стены и лифты Обычных домов, говорится о квартирах с недорогой ипотекой (чёрт, я сам даже не знаю, что это такое), говорится про недорогие дома (как правило, всегда с банями), о выгодных тарифах (я что ли совсем устарел?), и много ещё туда всякой дребедени понацепливают!..
Что-то, типа этого, было и с подъездом моего друга. Я позвонил в домофон. На другой стороне что-то затрещало, но вызова не последовало - домофон не работал.
- Эй, Митя! Отворяй!
Потом на зарешеченном балконе увидел кусок черной клубящейся шерсти и ещё раз крикнул:
- Отворяй! Эй, Митя, я тебе вообще-то продукты принёс!
Пока Митя спускается вниз и возится с дверью, я скажу пару слов про Митин двор.
В отличие от моего, прямого, как луч солнца, дома, его дом изогнулся в полукруг, наподобие радуги. Это обычный старый дом с растущими около него деревьями, изредка неровно подрубаемыми. Посередине двора - старая детская площадка, на которой стоит пара скамеек, качелька и много, с облупившейся голубой и зелёной краской, столбов для белья и железных арок для выбивки ковров.
И вот тяжёлая входная дверь отворилась со скрипком, и оттуда вышел мой Надзиратель за беспорядком. У него были бегающие маленькие глазки, а больше ничего не было видно, потому что он весь оброс густейшей чёрной шерстью.
Митя как-то пугливо улыбнулся мне, и мы вместе зашли в дом.
В подъезде было чуть прохладно. На стене висели почтовые ящики. Мы вызвали лифт, но ехать он не захотел. Тогда мы прошлись по лестнице. На пятом этаже царило сущее запустение. Бывшая раньше белой, стена теперь обросла светло-зеленой плесенью. Окна были покрыты слоем грязи. Дверь Митиной квартиры заржавела, и уже небольшие пятна ржавчины появились на соседних дверях.
Дверь Митя забыл запереть (или вообще уже давно потерял ключ?), но в квартиру и так войти было трудно. После немногих стараний мы с оглушающим скрежетом смогли открыть дверь.
- Что это такое, Митя?!
Тот почему-то ничего не ответил.
Мы, всё-таки, зашли в квартиру. Пыль лежала уже высокими пушистыми слоями везде, где можно было лежать, а разнообразная грязь налипла везде, где только можно было.
Я скорее подбежал к окну, чтобы не задохнуться, и широко открыл его. От моего резкого движения в воздухе пыли стало ещё больше.
- Дааа..., - проговорил я, как можно меньше открывая рот и закрыв лицо руками.
Я очень ревностно следил за экологией и не хотел, чтобы вся эта пыль вылетела и загрязнила таким образом окружающую среду. Поэтому, я решил устроить у Мити Генеральную приборку.
Мы нашли где-то, в каком-то вековом шкафу, какие-то старые тряпицы и стали мыть всё. Так как кран в ванной не работал и даже не журчал в ответ, когда его включали, за водой пришлось идти к соседям.
Убирались мы до самого позднего вечера и так всё и недоприбирали.
Надеюсь, мои начальники не будут сильно злы на меня за эту небольшую вольность - я прибрал лишь там, где Надзиратель за беспорядком не должен наводить беспорядок! Оказывается, Митя наводил всё это долгое время беспорядок лишь в своём доме, а заданную ему работу- наводить беспорядок во всём районе - не выполнял. Но вы не злитесь на него, он славный.
Так вот, отдав Мите продукты, рассказав, что делать с ними и попрощавшись с ним, я уже в темноте ушёл к себе домой.
Такой вот был этот день.
*Страхолюди́н (страхолю́д) - обычное сверхъестественное существо; по внешности страшен. Не имеет пола. С. размножаются следующим образом: с. ищет себе человеческую жертву и сильно пугает её своим видом. После длительного пребывания рядом со с. человек становится новой особью с.
Моему главному начальнику
Понимаете, когда я увидел дом со страхолюдинами, в моём сердце что-то задрожало. Я понял, в кого вы превратили моих хороших друзей, и мне было если не грустно, то не очень хорошо.
Я решил кое-что раздумать и очень прошу дать мне недельный отпуск.
20 августа
Самому высокому начальнику
Здравствуйте, мой Самый высокий начальник!
Да, все эти три дня я обдумывал это дело, и, понимаете...
Не будьте так злы на меня, но, понимаете, я стал уже думать, не отдать ли мне честь другой моей половине?
24 августа
Последнее письмо
Всем, всем.
Здравствуйте, все - начальники, чиновники, разные работники и другие лица.
Я думал всю эту неделю и принял решение. Многое из того, что я увидел, даже просто выйдя из дома, было вашей работой. Я отлично понимаю, что в этом мире - это ваша задача, и вы не можете её не выполнять.
Но я, всё-таки, наполовину человек, и я могу выбирать, на каком месте мне стать.
И, поэтому, я решил стать теперь человеком. Я всех вас глубочайшие прошу не винить меня за это! Давайте заключим мир: я не буду открывать ваши секреты людям, и если кто-нибудь из вас захочет уничтожить меня, дабы я всё-таки этого не сделал, то мои друзья - люди, которым я доверил письма с вашими секретами - откроют их, и разгласят повсюду.
Также, по моему мирному договору, я никогда не буду ничего предпринимать лично против вас. Я буду лишь убирать некоторые беспорядки, что вы сделали, в глазах людей это всё натворили тоже люди, поэтому я имею на это право.
Прощаюсь с вами с величайшим почтением, и прошу не поминать меня лихом.
27 августа
Просьба главному начальнику
Очень прошу напечатать мой отчёт с приложением всех трёх писем во всех газетах и журналах вашего мира.
Я много смотрел по разным сторонам и подметил, что чем дальше я продвигаюсь от бульвара, тем больше местность становится непохожей на бульвар; быть может, если бы мне случилось пройти по другой дорожке, катящейся в противоположном направлении, там бы произошло всё наоборот, и это потому, что центр города как раз в той стороне. И так, получается, я удалялся от центра и в этот раз мне не удалось погулять там.
С дорожки я сошёл на небольшую улочку, идущую почти прямо, куда мне надо.
В этой части города почти все дома были очень высокими и, на первый взгляд, какие-то отталкивающие. К тому же, тут было много мусора - скорлупа от семечек, окурки и прочее.
Глава четвертая
А всё вокруг стремительно становилось всё страшнее и страшнее. По разным факторам было видно, что множество людей (или это всё не люди оставили?), что множество людей в этих местах имеет глубоко не ангельскую душу.Дома вокруг, казалось, должны были скоро обрушить на землю весь свой громадный исполин. Стены их были покрыты не безобидной зелёной дикобразовой стеной, не новой розовой, покрывающей бетонные блоки, краской; на стены были приклеены устрашающие и унылые серые плиты.
Зелени почти что не было, изредка попадались какие-то странные разросшиеся и тянущие свои лапы в разные стороны хищные растения.
Я подумал: вот, вижу в этом всём нравы моих любезных друзей, моих дорогих чиновников, работающих вместе со мной.
Ах, как часто попадаются Люди, и Не люди, не умеющие видеть красоту! Советую им читать произведения русских классиков, с которых и я стараюсь брать пример, а также ходить в театр, музеи и др.
Теперь мне предстояло такое, что ни один человек в своем уме бы не сделал - зайти в сонм серых домов.
Я не буду дальше описывать, как я дошёл до дома моих друзей, совсем не из-за того, что я испугался (Господи, да вы имеете дело с личностью, которая приманила так много людей в вашу дьявольскую ловушку!), а просто потому, что мне не хочется повторять в своем повествовании слова «страшный», «опасный», «ужасающий» и т.д., и т.п....
Ну вот я подошёл к какому-то из подъездов того дома - было всё равно, в какой из них заходить, потому что в каждом из них жили мои товарищи.
Стена подъезда была обклеена бумажками, исписанными большими буквами: «Сдаются и продаются квартиры недорого под ключ». Хмм... Что-то я припоминаю, кто сочинил эту надпись...
Рядом с бумажками располагался вход.
Это была по виду тяжёлая железная дверь. Почему-то мне было очень легко её открыть - возможно, во мне проснулась какая-то адская сила, возможно, просто дверь была сделана из чего-то лёгкого. Я открыл дверь и тихо зашёл внутрь дома.
Дверь с огромным лязгом захлопнулась и заскрежетали задвига́ющиеся засовы. Задрожали, защёлкнувшись, маленькие замо́чки.
Передо мной вверх простёрлась узкая, тёмная лестница. Между её пролётами не было в стенах окон.
Пройдя один этаж, я решил постучаться в одну из дверей.
Прикоснувшись к ней, я немного удивился: она была словно на несколько градусов холоднее льда. Но я всё же постучал.
Дверь совсем без скрипа отворилась. Я отшатнулся от увиденного за ней, скорее не от страха, а удивления.
Красно-фиолетовые глаза, прозрачно-синее тело...
Передо мной стояло типичное чудовище - страхолюд*.
Хоть я и не особо боюсь таких существ, но увы, из-за того, что половина меня всё-таки человечья, у меня есть некоторая реакция на них. Поэтому я, немного не ожидав такого, отвернувшись от чудища, быстро сбежал вниз по лестнице, и, почему-то, дверь сама резко открылась, отчего я вылетел наружу и побежал побыстрее, никуда не смотря, - мало ли что может сделать этот страхолюдин! Да и как вообще он здесь очутился?!
Я врезался в один из тех зловещих разлапистых кустов, и тот оплёл меня своими лианами. Конечно, у него не было прав это делать, и поэтому я, прилично побив его, освободился. Потряся головой и несколько придя в себя, я поспешно ушёл из этого места, думая на ходу об этом странном происшествии. Я тогда ещё не догадывался, что значит это появление в обычном доме... но нет, конечно, это не простой обычный дом...
Глава пятая
Идя таким образом и думая, я ещё ни о чём не догадывался, но краешки ответов уже маячили где-то у меня в мозгу.Я осмотрелся по сторонам; я уже вышел на довольно широкую улицу. Дороги все были изрезаны трещинами, и в некоторых местах уже сошёл слой асфальта, открывая под собой слой щебёнки. Все дома вокруг были трёхэтажны, построены из кирпича и изредка покрыты бледно-жёлтой извёсткой.
Я вспомнил куда иду и, заметивши в одном из домов магазин, зашёл внутрь. Над входом в него была объёмная вывеска, на которой, по старости лет, уже не хватало почти половины её больших букв.
Как только я вошёл в магазин, на меня повеял холод морозильников и холодильников. Я купил хлеба, сыра, молока и других продуктов, о названии, существовании и назначении их моим начальникам незачем знать, так как они и так очень сведущи в разных хорошо настоянных ядах и разных дьявольских кабанчиках с Елисейских полей; лично я считаю, что человеческие, даже самые дорогие и изысканные блюда не так дорого стоят, а только какие-нибудь Кровавые водоросли для вашего излюбленного салата стоят у самых дешёвых производителей целых восемь душ!
А вот интересно, почему Мите не купили что-нибудь из вашей кухни?
Экономите?..
Ну ладно, что-то я думаю, что я больше не буду задерживаться в своем повествовании: тем временем я уже расплатился за продукты специально выделенными для меня деньгами, сложил продукты в сумку и вышел с продуктами из магазина.
Автомобильная дорога стала всё сильнее расширяться. Машины стали так ездить по ней, словно они за кем-то гонятся. По одной её стороне шёл белый (уже серый) неприглядный забор, возле которого идти было совсем неудобно, так как там был очень узкий тротуар.
Вскоре низкие дома стали расти и постепенно сменяться более высокими. Этот район ещё не начинали застраивать большими восемнадцатиэтажками и двадцатипятиэтажками, тут господствовали девяти- и десятиэтажки. Мой друг, как раз, жил в десятиэтажном доме.
Глава шестая
Не буду более так образно выражаться. Буду это делать ясно и лаконично.Наконец, дошёл я до дома Мити и, выбрав нужный подъезд, зашёл под его крышу. Стена подъезда этого дома, самого обычного, была вся целиком и полностью исклеена разноцветными рекламами, обычными для таких обычных домов.
Обыкновенно, когда идёт машинная большая дорога, вдоль которой тянутся бедные неуютные заводские трубы и бетонные заборы, тогда на всех столбах и заборах висят одноцветные, с одинаковым шрифтом, бумажки, говорящие:
«РаботаПитаниеПроезд 500р».
Листовки, наклеенные по маленьким, несколько опасным переулкам, их столбам и алко-магазинчикам, гласят:
«Помощь (тут уж неприлично, поскольку сам я не курю и не принимаю ядов, которые на меня, впрочем, не очень-то действуют).
А в рекламе, которой, обыкновенно, очень плотно, без пробелов, проклеивают подъезды, стены и лифты Обычных домов, говорится о квартирах с недорогой ипотекой (чёрт, я сам даже не знаю, что это такое), говорится про недорогие дома (как правило, всегда с банями), о выгодных тарифах (я что ли совсем устарел?), и много ещё туда всякой дребедени понацепливают!..
Что-то, типа этого, было и с подъездом моего друга. Я позвонил в домофон. На другой стороне что-то затрещало, но вызова не последовало - домофон не работал.
Глава седьмая
Почесав макушку, я отошёл на середину двора, и посмотрев в окно пятого этажа (почему-то даже этот Митя живёт на пятом из десяти этажей, когда я- только лишь на третьем из девяти!), крикнул зычным басом:- Эй, Митя! Отворяй!
Потом на зарешеченном балконе увидел кусок черной клубящейся шерсти и ещё раз крикнул:
- Отворяй! Эй, Митя, я тебе вообще-то продукты принёс!
Пока Митя спускается вниз и возится с дверью, я скажу пару слов про Митин двор.
В отличие от моего, прямого, как луч солнца, дома, его дом изогнулся в полукруг, наподобие радуги. Это обычный старый дом с растущими около него деревьями, изредка неровно подрубаемыми. Посередине двора - старая детская площадка, на которой стоит пара скамеек, качелька и много, с облупившейся голубой и зелёной краской, столбов для белья и железных арок для выбивки ковров.
И вот тяжёлая входная дверь отворилась со скрипком, и оттуда вышел мой Надзиратель за беспорядком. У него были бегающие маленькие глазки, а больше ничего не было видно, потому что он весь оброс густейшей чёрной шерстью.
Митя как-то пугливо улыбнулся мне, и мы вместе зашли в дом.
В подъезде было чуть прохладно. На стене висели почтовые ящики. Мы вызвали лифт, но ехать он не захотел. Тогда мы прошлись по лестнице. На пятом этаже царило сущее запустение. Бывшая раньше белой, стена теперь обросла светло-зеленой плесенью. Окна были покрыты слоем грязи. Дверь Митиной квартиры заржавела, и уже небольшие пятна ржавчины появились на соседних дверях.
Дверь Митя забыл запереть (или вообще уже давно потерял ключ?), но в квартиру и так войти было трудно. После немногих стараний мы с оглушающим скрежетом смогли открыть дверь.
Глава восьмая
Как только мы распахнули, наконец, дверь, из квартиры на нас налетело густейшее облако пыли. От этого я чихнул очень много раз (обычно я не чихаю больше трёх раз, а теперь гораздо больше трёх раз чихнул). Наконец, я, отвернувшись от пыли и зажав пальцами нос, прогнусавил:- Что это такое, Митя?!
Тот почему-то ничего не ответил.
Мы, всё-таки, зашли в квартиру. Пыль лежала уже высокими пушистыми слоями везде, где можно было лежать, а разнообразная грязь налипла везде, где только можно было.
Я скорее подбежал к окну, чтобы не задохнуться, и широко открыл его. От моего резкого движения в воздухе пыли стало ещё больше.
- Дааа..., - проговорил я, как можно меньше открывая рот и закрыв лицо руками.
Я очень ревностно следил за экологией и не хотел, чтобы вся эта пыль вылетела и загрязнила таким образом окружающую среду. Поэтому, я решил устроить у Мити Генеральную приборку.
Мы нашли где-то, в каком-то вековом шкафу, какие-то старые тряпицы и стали мыть всё. Так как кран в ванной не работал и даже не журчал в ответ, когда его включали, за водой пришлось идти к соседям.
Убирались мы до самого позднего вечера и так всё и недоприбирали.
Надеюсь, мои начальники не будут сильно злы на меня за эту небольшую вольность - я прибрал лишь там, где Надзиратель за беспорядком не должен наводить беспорядок! Оказывается, Митя наводил всё это долгое время беспорядок лишь в своём доме, а заданную ему работу- наводить беспорядок во всём районе - не выполнял. Но вы не злитесь на него, он славный.
Так вот, отдав Мите продукты, рассказав, что делать с ними и попрощавшись с ним, я уже в темноте ушёл к себе домой.
Такой вот был этот день.
*Страхолюди́н (страхолю́д) - обычное сверхъестественное существо; по внешности страшен. Не имеет пола. С. размножаются следующим образом: с. ищет себе человеческую жертву и сильно пугает её своим видом. После длительного пребывания рядом со с. человек становится новой особью с.
Приложение
Письма
Моему главному начальнику
Понимаете, когда я увидел дом со страхолюдинами, в моём сердце что-то задрожало. Я понял, в кого вы превратили моих хороших друзей, и мне было если не грустно, то не очень хорошо.
Я решил кое-что раздумать и очень прошу дать мне недельный отпуск.
20 августа
Самому высокому начальнику
Здравствуйте, мой Самый высокий начальник!
Да, все эти три дня я обдумывал это дело, и, понимаете...
Не будьте так злы на меня, но, понимаете, я стал уже думать, не отдать ли мне честь другой моей половине?
24 августа
Последнее письмо
Всем, всем.
Здравствуйте, все - начальники, чиновники, разные работники и другие лица.
Я думал всю эту неделю и принял решение. Многое из того, что я увидел, даже просто выйдя из дома, было вашей работой. Я отлично понимаю, что в этом мире - это ваша задача, и вы не можете её не выполнять.
Но я, всё-таки, наполовину человек, и я могу выбирать, на каком месте мне стать.
И, поэтому, я решил стать теперь человеком. Я всех вас глубочайшие прошу не винить меня за это! Давайте заключим мир: я не буду открывать ваши секреты людям, и если кто-нибудь из вас захочет уничтожить меня, дабы я всё-таки этого не сделал, то мои друзья - люди, которым я доверил письма с вашими секретами - откроют их, и разгласят повсюду.
Также, по моему мирному договору, я никогда не буду ничего предпринимать лично против вас. Я буду лишь убирать некоторые беспорядки, что вы сделали, в глазах людей это всё натворили тоже люди, поэтому я имею на это право.
Прощаюсь с вами с величайшим почтением, и прошу не поминать меня лихом.
27 августа
Просьба главному начальнику
Очень прошу напечатать мой отчёт с приложением всех трёх писем во всех газетах и журналах вашего мира.
Никому, я думаю, это не повредит, да и меня вы не будете так винить.
Иллюстрации Веры Толстых
